– Опушка светлеет по утрам, ведь да? – садик всегда отзывался приятными покалываниями маков по пальцам бледной Княжны, а та, в свою очередь, послушно так касалась цветов тех, сжимая их между подушечками, растирая по личику белому.
Её собственные цветы никогда не росли, но вот так, в саду лечебницы, где они впервые встретились…

Было не по себе. Немного не по себе, да. После смерти Хельги, девушка действительно была не в себе: трепетала словечками по темноте, бродила до самого рассвета лунного, когда та из-за туч выходит, ликом своим пощеголять прелестным.
Вот так вот и ходила бы девчушка одна по лесу непроглядному, если бы однажды Чёрт ей очередной не попался. То схватка была крепкая, бурная, кипящая. Завораживающая и страшная одновременно. И девушка всё помнит, как сейчас.
Как грубый, терпкий вкус пыли распространился по округе, вызывая припадок кашля и чихания. Теперь-то она в безопасности сидит, а Артур чуть поодаль. Рядышком. Он кажется никогда не приближался к ней слишком близко, а она и не просила. Даже не понимала: отвечает ли он ей или нет… ну, не до конца понимала во всяком случае, всё в облачках своих витала, смущённо вздыхая от запаха цветочков.

В этот раз всё было абсолютно также, если не учитывать, что Кот – сущность, что Луны катает, – где-то шар небесный обронил по пути, заигрался, как маленький котёнок, не выпускал из лап цепких светило небесное.
Она сидела рядом. Спиной к парню. Перебирала пальцами подол платья как вдруг… вдруг, казалось, остановилось всё. В одно мгновение лишь, а затем пошёл пеплопад.
Всё вокруг завихрилось, зарделось серым, девушка вновь чихать стала, носик поморщила и, в конце концов, она подошла к своему спасителю, глаза закрывая – то она так пыталась поддержки найти и слов добрых. А может и платка вовсе – что уж не сделаешь вот так вот.