Своды деревянной крепости приятно обрамляли красивое помещение, в котором находилась целая толпа. Князь принимал сегодня людей, и был готов выслушать каждого, кто к нему пожалует. Правда, именно сегодня толпа была особенно буйной и большой: требовала что-то, просила. Во главе стояла девушка, похожая отдалённо на кого-то очень знакомого и, одновременно, очень давнего.

– Позор, – кричит мышка, держа в руках небольшой посох, – Позор тому, кто это придумал! У нас проблемы, а вы пируете на наших сапфирах! Позор!
И колокольчиком так в другой руке звенит, чтобы внимание привлечь. А потом подбегает к рыцарю, пришедшему, и начинает причитать: – Помогите, мил человек, мил сударь, – а сама за руку его хватает и к Самибору ведёт. Князю здешнему. Она подводит Гаэтана довольно близко, и толкает вперёд, дескать, действуй, отвечай за всех. А Гаэтан и не знает, что происходит, скорее всего. Снежка в очередной раз подталкивает его вперёд и продолжает говорить за его спиной:
– Позор правителю, позор! – писклявый голос довольно высокий. Мышь знает, как обратить на себя внимание.

Самибор:
– Здравствуй. Кто ты? А, не важно. Сходи, разберись, что там. За достойную плату, конечно. Раз пришёл, отвечай за свои действия, – вот так его и запрягли пахать, пока мужчина не хотел. – Отправляйся на главную площадь и разузнай что там, да как. А потом возвращайся сюда и доложи мне. Вот, держи паёк ненадолго.

Князь сидит величественно на своём троне, смотрит на всех сверху вниз, ухмыляется про себя. Красные волосы закрывают его глаза отчасти, пока тот думает, а после встаёт, обращаясь к воину, пришедшему к нему:
– Горожане работать не хотят, платить налоги не хотят, ничего не хотят. Мне бы не волновало это, если бы казна не начинала пустеть. Не пойдёшь, не посмотришь, что там случилось?

И обратно садится.

– А ты глупенький, да? – мышь голову на бок склоняет, а после за руку его хватает. Да так, что шлем чуть не вываливается на пол. Белый мех, кстати, красиво переливается в свете свечей внутри крепости. А затем Белоснежка тянет воина за собой, крепко стиснув в ладони его ладонь. Нужно пойти вместе с ней куда-то и Гаэтан это делает. Дорога до деревушки занимает какое-то время но, благо, она находится совсем рядом: всего 20 минут ходьбы. Правда, лапки девушки успели устать к тому моменту, уж слишком маленькие были. Хвост же нёс на себе фонарь, высоко поднятый, освещая путь. Свеча к тому моменты сгорела уже почти целиком, но, благо, внутри деревушки есть много костров, освещающих путь и уличных, красивых фонарей.
– Вон, посмотри, что творится, – мышка указывает лапой в сторону толпы, беснующейся в танце, а сама в сторонку отходит, оставляя Гаэтана одного. Ну, что же, во всяком случае теперь никто на него не давит.
А толпа всё шумит, празднует что-то. Никто в целой деревеньке ничего для работы не делает, только дурью мается, да и всё, и больше ничего «чёрт подери».
К мечнику подходит девочка, и, улыбаясь, протягивает небольшой букет, а следом, за ней, туда же идёт старейшина деревни, знает уже, кто к нему пожаловал.